Имперский цикл - Страница 41

Это плохо. Кай никогда не учился не что в университете - в школе, не знал, каково там учиться, но осознавал, что такая многослойная нагрузка - а ещё ученичество в Ордене и политика, плюс интриги - тяжелая ноша. Не каждый сдюжит. Какой сюрприз ты мне приготовил, Эзра, мертвец? Наверняка он велик и вонюч. Ты убивал детей, пил их кровь, хорошим парнем ты быть не можешь.

Великий магистр отошёл в центр зала, пододвинул себе кресло и уселся поудобнее. Меч он держал в руке на случай, если сюрприз нагрянет прямо сейчас. Это бы сэкономило долю мгновения. Он прикрыл глаза, расслабился. Чего я не заметил?

Голую стену справа, между полок. Там что-то стояло, вон и штатив. Экран?.. Эзра любит бумагу. Любил? Человек жив, пока живы его дела.

Кай встал и подошёл к стене, уже видя то, что искал. Под сапогами были пепелинки.

Он поставил штатив туда, где тот должен был стоять при жизни пророка, развернул кресло к стене, сел и посмотрел в прошлое.

Это действительно был большой экран, одноразовый, из бумаги. Хорошая бумага, плотная и дорогая, сделанная из растений. Натянутый меж двух палок висячий лист. Нижняя палка упала, когда он сгорел, рассыпался в пепел. Вон, у стены лежит.

Восстань.

Пепелинки шевельнулись, следуя приказу Кая, и отступили в прошлое на шаг, другой, что-то вспомнили, обрели утраченную связь и свойства. Оуэн рисовал здесь схему, вон маркер на полке. А потом сжёг её мановением пальца, когда почуял опасность или когда она стала ему не нужна. Сжёг в пепелинки, настолько мелкие и несвязные, что даже ИСБ не могло восстановить их прежнюю форму. Кай быстро понял, что там было изображено. Он видел такую схему в начале войны - план ячеечной сети повстанцев Уланагуа, довольно-таки примитивной системы. Тот план подвёл, имперцы ликвидировали сеть и многих перебили. Схема хорошо выглядела на бумаге, но в реальности была неэффективна. Ей было нечего противопоставить постиндустриальным методам сбора информации. Здесь кто-то пытался сыграть во что-то похожее, и с таким же исходом. Глядя на сложную пирамиду имён и кличек, восходящую к одинокой вершине, Кай чувствовал, что большинство этих имён принадлежит мертвецам.

Нижние ячейки состояли из имён и кличек вперемешку, будто ники в интерсети. Выше шли только клички, а под вершиной пирамиды, обозначенной квадратом, был ряд картинок. Треугольник, крестик, звезда и морда овцы, буква U в круге. Иконки. Квадрат над ними был совершенно чёрным, тщательно закрашен, чтобы не осталось ни одной светлой точки. Тот, кто рисовал, сначала прокрасил его наискось, потом сверху вниз и слева направо. Словно коллапсар. Из этой тьмы вверх шла тонкая линия в облачко, в небеса, где был смайлик и кана. Две буквы. Кай их не понимал, он даже не знал, что за азбука. Маленькое "е" вроде дорусское, но первая буква, m?..

Он достал комм и стал просматривать азбуки. Вскоре нашёл. Это было либо рукописное "т" дорусов, либо азбука рома, "м". Дорусское "те" - сокращение от "тебе" - или "ме". "Ме" - мне, меня. Но не только. "Ме" - это древняя форма "я".

Оуэн, значит, как бог, сидит наверху, на небе. Сидел. Чёрный квадрат - не он, это кто-то другой.

Кай попытался вспомнить всё, что слышал об убийстве Оуэна. ИСБ после этого ещё кого-нибудь зачищала? Должна была. Кого-нибудь, тянущего на этот чёрный квадрат? Сильно вряд ли, об этом бы республиканцы узнали.

Гетер? Второй чернушник Её Величества, детоубийца и людоед, несомненно, заслуживал этой краски. Услышав о смерти Оуэна, он сбежал из столицы. Йелена ищет его, собираясь - так и сказала - убить. Удачи ей.

Может быть, Гетер. Кай не чувствовал уверенности.

А вот это что?

Узкий и острый клин, также чёрный, глядящий вверх, с характерным выступом из основы. Корабль. Имперский крейсер класса "разрушитель". Какие-то галочки как бы вокруг и за ним, также глядящие вверх. Кай пытался понять, что всё это значит. Крейсер находился на полметра справа от чёрного квадрата, примерно на одной линии. У этих людей был корабль? Их база на корабле? Их сеть на каком-то имперском крейсере? Здесь слишком много мёртвых имён - значит, корабль погиб?..

Покажем-ка это всё человеку, который в крейсерах понимает больше меня. Адмиралу Торну. Как полагаешь, Эзра?..

Кай Оками поднял комм и потянул схему-призрак на свет из небытия. Она проступила на миг, вернулась из смерти, и Кай её просто сфотографировал.

...

Прыгнув на орбиту столицы от самой Муны - насколько же это чудо было легко! - он просигналил привет встречному имперскому катеру. Изумление пилотов, ставших свидетелями такого скачка, сияло солнышком на разделявшем их расстоянии десяти миль. Под ногами, на дне воздушного океана, сверкал мириадом огней планетарный город. Кай задал автопилоту посадку в Центральный порт, откинулся в кресле и закрыл глаза. Чёрный. Магистр погрузился в медитацию и для себя как будто исчез, весь вопрошающая, неотвратимая воля, развёрнутая на систему Триасол и дальше, намного дальше.

Чёрный. Кто ты? Где ты?

Кай знал, что адептов Прямого Пути невозможно найти в излучении жизни, в блестящей сети вселенной. Их маскировка была практически совершенна. Помощника пророка он искал во времени, всматриваясь вдоль троп в собственное грядущее, в будущее Мэй, своей сестры, её детей и мужа, Джона Рау. Это было надёжнее всего. Если ему, Каю Оками, суждено увидеть этот сгусток Тьмы, столкнуться с ним в конфликте, время покажет. С некоторых пор у Кая со временем были особые отношения. Как и с пространством.

...

Иланский квартал снаружи выглядел как любой другой - батарея наполовину сращённых между собой высоченных блоков. Как жаль. Мэй ещё помнила - смутно, из детства - каким он красочным был в старореспубликанские времена. Квартал составляли остовы человеческих зданий, которые иланы выпотрошили и зарастили биоматериалом. Ещё лет пятнадцать назад их наружные стены являли собой живые ковры, висячие леса и рощи, цветущие изумительными узорами круглый год. С пришествием императрицы и восстанием нескольких иланских миров ксенофобия в столице достигла пика. Фашисты с флаеров забросали квартал дефолиантами, злотворными нанитами и отравляющими веществами, разрушили декоративную растительность, умертвили жившую в ней летучую и ползучую фауну. Оставшиеся в квартале после репрессий иланы ликвидировали останки висячих джунглей и укрылись за прочными щитами из пластика и металла. Сохранившиеся растения, насекомые и зверушки с иланских стен ещё долго продавались в столице как памятки.